Публикуем перевод интервью с президентом «Нарва Транс» Николаем Константиновичем Бурдаковым из ежемесячного журнала Jalka за август 2020.
Николай Бурдаков многое повидал в жизни и в футболе. Тренеров и игроков, у кого сияют глаза, вместе с теми, кто в лучшем случае ходит на матчи и тренировки только в ожидании зарплаты, а в худшем — обманывает себя и своих товарищей по команде.
Журналисты Jalka поговорили с президентом «Нарва Транс», которому недавно исполнилось 70 лет, незадолго до финала Кубка с «Флорой». Великолепный трофей, названный в честь Эвальда Типнера, не остался у «Нарва Транс» после жаркого поединка, но это, конечно, не умаляет ценности дела всей жизни Бурдакова. Человек, родившийся в Беларуси, но проживший в Нарве более полувека и продвигавший футбол в приграничном городе практически столько же времени, так много может рассказать о радостях и ударах судьбы, которые он испытал на этом долгом пути.
Прошу прощения, что начну с вопроса немного другого жанра в сегодняшний футбольный праздник . Вы помните, когда «Нарва Транс» в последний раз был в таблице на последнем месте?
Ох, бог знает… (Качает головой — Ред.). Нет, правда не помню. Это вообще случалось? Наверное, когда-то было. Но когда …? Может, журналисты проведут расследование.
Конечно, такое плохое начало сезона нас очень и очень расстраивает. Для этого, безусловно, есть веские причины. Но я не хочу больше на них останавливаться. Мы стараемся смотреть в будущее, исправлять ситуацию как можно скорее и подняться туда, где наше реальное место.
Давайте вернемся из настоящего в далекое прошлое. Наверное, многие футбольные друзья знают, что вы из Беларуси. Почему вы приехали в Эстонию 17-летним и остаетесь здесь по сей день?
Это был 1967 год, я окончил среднюю школу Могилёвского района. Я не хотел поступать в университет, хотел пойти в армию. Поскольку две мои сестры жили в Эстонии, я просто приехал к ним в гости. Сначала я не думал, что останусь здесь. Так сложилась судьба.
Сестрам здесь нравилось, они хвалили это место. Тогда я тоже решил попробовать. Со временем стал работать в компании, из которой позже выросла Нарвская автобаза, где я остаюсь и до сегодняшнего дня (сначала Бурдаков работал токарем, последние десятилетия — генеральный директор — Ред.). Судьба, что еще … Я искренне рад, что мне удалось так долго работать на одном месте. Я видел лучшие и худшие времена, но ни разу не пожалел о выборе. Напротив.
Однако следует подчеркнуть, что раньше было совсем не так, как сейчас. Это была одна страна, так что такие изменения в жизни осуществить было намного проще.
По сути они отсутствуют. Все близкие родственники живут в Эстонии или России, в Беларуси — только дальние. Здесь живут мои сестры и брат, здесь же похоронена моя мама. Хотя отец — в Беларуси, да. Временами от этого немного грустно.
Как вы оцениваете нынешний режим в Беларуси и правление Лукашенко?
Мой отец умер в том же месяце, когда Лукашенко пришел к власти. Поэтому я в то время был в Беларуси. Но я не хочу знать о Лукашенко что-то хорошее или плохое, потому что у меня не было существенных контактов с жизнью там. Думаю, что право судить есть только у тех, кто прожил в Беларуси достаточно.
Как родилась идея создать на базе Нарвской автобазы футбольную команду?
Я люблю футбол с раннего детства. Я принес эту любовь сюда, и вот как все прошло. Компания тогда была большая — около 1200 человек. Я был простым водителем, но ко мне относились хорошо и доверяли.
Мы стартовали с чемпионата города, выиграли трофей и вышли в третью лигу СССР. Оттуда мы начали постепенно подниматься вверх. Я был создателем, игроком и капитаном команды. Поскольку сначала тренера не было, был и тренером. Кстати, в то время в разных лигах Эстонии играло аж пять нарвских команд.
А потом пришло время «Нарва Транс», где вы сначала были главным тренером, а последние 25 лет — президентом.
Да, с приходом независимости Эстонии все остальные команды Нарвы, к сожалению, распались. Только мы выжили. Мало того, мы и по сей день остаемся в Высшей лиге. Это, безусловно, великое достижение, учитывая, что на этом долгом пути пришлось преодолеть некоторые большие трудности.
Всё благодаря безграничной любви к футболу. Это никогда не исчезнет у меня. Вот откуда я беру всю энергию. Иногда говорят: работа — мое лучшее хобби. Для меня футбол — это гораздо больше. Неотъемлемая часть моей жизни и жизни моей семьи. Поддержка семьи всегда была чрезвычайно важна.
Планируете действовать в таком же темпе до самого конца?
(Смеется — Ред.) . Тяжело сказать. Всё, что я знаю, это то, что сейчас я чувствую любовь и ответственность.
Много лет назад вы сказали, что не собираетесь уходить на пенсию, пока в Нарву не приедет кто-то, будет готов приложить те же усилия для достижения хотя бы для тех же целей. Это всё еще актуально сегодня?
Я уже давно на пенсии. (Опять переполненный и заразительный смех — прим. Ред.). Но да … Может быть, кто-то из моей семьи захочет и когда-нибудь сможет взять всё под свой контроль. Например, сын (24-летний Константин Бурдаков сейчас работает менеджером и представителем команды — прим. Ред.). В то же время необходимо понимать, насколько сложно ему будет удержать здесь команду и всю структуру.
В Нарве с финансированием футбола не так хорошо, как во многих других городах Эстонии. Наше финансовое положение несравнимо с другими топ-клубами. Привлечь к нам хороших тренеров и игроков очень сложно. Даже удержать молодых людей в своем родном городе становится все труднее. У кого голова на плечах, тот переезжает в другое место и совмещает учебу с футболом. Нарва — это Эстония, но не совсем Эстония.
Беря все эти годы … (Думает немного — прим. Ред.) . На это можно приобрести больше, чем один дом на курорте. Но не поймите меня неправильно: как я уже сказал, я не жалею об этом. Я не умею жить так, чтоб нуждаться в большом количестве денег. Никогда не думал в таком ключе. Все, что я мог потратить на футбол, было потрачено. Иногда даже немного больше.
В трудные для клуба времена тоже ни о чем не жалели?
Я — нет, а моя жена — да. Она давно мечтала о домике на курорте. До сих пор мечтает. Но должен сказать честно: я не думаю, что ее мечта когда-нибудь осуществится. Всё просто. Конечно, она сама может это реализовать. В таком случае я ничего не смогу поделать. (Опять заразительный смех — Ред.).
Конечно, я был разочарован, когда клуб терпел неудачи или дела шли не так, как хотелось бы. Накопились и бессонные ночи. Но ни разу не пожалел. Время залечило все раны и помогло преодолеть все трудности.
Самый тяжелый период — это, когда клуб оказался в скандале с договорными матчами?
Да, бесспорно. Это было печальное и постыдное время. Я до последнего не верил, что подобное может случиться в нашем клубе. Что люди, которые находятся рядом с вами каждый день, предадут весь клуб. А потом будут клясться на коленях в невиновности.
Когда мне, наконец, стали понятны факты, что я доверял некоторым людям и ошибался … Это был неописуемый удар. Я рад, что нам удалось пережить это и сделать необходимые выводы. Но я до сих пор не понимаю, почему люди пошли таким обманным путем.
Когда Макс включился в эти игры, мне, несомненно, было особенно больно. В конце концов, он и все остальные участники мошенничества поняли, что, в конце концов, предложенные деньги им ничего не дали. Примерно через неделю все это закончилось, но след нечестности останется навсегда.
Когда Макс закончил карьеру, мы поговорили. Очень серьезно. Мы также встретились с главой ЭФС Айваром Похлаком. Он сожалел и давал обещания. Прошло время, мне снова захотелось ему довериться. Пока не жалею. Он делает хорошую работу в качестве тренера.
Нет и да. Конечно, выйти из этой ситуации непросто. Но я человек, который не может долго держать разочарование в своем сердце. Я живу верой, что каждый способен исправлять ошибки. Я хочу дать новый шанс и верю, что благодаря этим возможностям я способствую собственному развитию и изменению человека. Вырезать все сразу и с концами — слишком простое решение, мне кажется.
Макс был на уровне Эстонии особенным нападающим. Я никогда не видел такого таланта, именно атакующего таланта, чем у кого-либо еще в то время. Без преувеличения. Были Опер, Зелинский и еще несколько человек приличного уровня, но Макс получил от природы гораздо больше, чем кто-либо другой.
Конечно. Он сам растратил свой огромный талант. Он мог бы зайти очень высоко и далеко, но, к сожалению, не мог относиться к футболу достаточно серьезно. Для него были важнее маленькие радости повседневной жизни. Плюс ко всему, о чем мы только что говорили.
Мы говорили об этих вещах. Сейчас он сожалеет. Но это уже не исправить.
20 лет назад у него же была возможность переехать в российскую премьер-лигу? Вы отклонили предложение в размере шести миллионов крон. Сожалеете об этом?
Я был готов продать его, не вопрос. Мне лично звонил президент московского «Динамо» Николай Толстых. Максим тоже поехал туда показать себя, но, к сожалению, его просто не взяли. Позже он участвовал в двух сборах петербургского «Зенита», на третий не был приглашен из-за травмы. Остался еще ряд вариантов. Один не удался из-за банковских гарантий. Он ездил в Израиль, Китай, может, еще куда-то. А по поводу трансфера, который вы упомянули, предложения фактически не было сделано — по крайней мере именно с той суммой, насколько мне известно.
Я был представителем Ида-Вирумаа, и другие члены правления с большим уважением относились ко мне и моему вкладу в развитие футбола в регионе. Я это отчетливо чувствовал. Никому не возражал.
Даже Айвару Похлаку?
Мы знаем друг друга очень давно и очень хорошо. Были и разногласия, и оскорбления — думаю, с обеих сторон. Но у нас есть два чрезвычайно важных сходства: никто из нас не помнит какого-то негатива, и мы оба любим футбол. Или даже если мы помним, то не показываем это. Сегодня у нас очень хорошие и рабочие отношения.
Конечно, я благодарен. Спасибо за признание! Но я бы солгал, если бы сказал, что это смысл моей жизни и работы. Наверное, те, кто вручал приз, лучше оценят мой вклад. Сам я никогда не думал о своих заслугах перед эстонским футболом. Я волнуюсь и пытаюсь улучшить условия для игры в футбол в Ида-Вирумаа. Нынешняя ситуация — постыдная. В том числе из-за того, что Нарва не была выбрана одним из городов, где будет построен закрытый холл.
***
Неисправимо эмоциональный руководитель клуба
Николай Бурдаков не отрицает, что он эмоциональный человек. Каждый видел это своими собственными глазами. Случаи, когда Бурдаков прямо высказывается о работе судей со скамейки запасных «Нарва Транс», являются неотъемлемой частью игр Премиум лиги. Недавно его вместе с сыном Константином удалили, например, с в матче с «Тулевиком».
«Когда я вижу несправедливость — особенно по отношению к команде, а не к себе — я не могу контролировать свои эмоции. Всё просто. Я такой. Потом эмоции просто проходят. Делать нечего. Да, я знаю, это мой недостаток. Я оглядываюсь на игру и понимаю, что, возможно, был не прав, и должен относиться к этому более спокойно. Мою жену очень беспокоит такое поведение, я всегда получаю от нее резкую критику. Пока не наступит следующая ситуация … Но я просто не могу по-другому. Мне уже 70, я не изменюсь», — улыбается нарвская футбольная душа.
***
Николай Бурдаков
- Родился 20 июня 1950 года в д. Галковичи, Беларусь.
- В 17 лет он переехал к сестрам в Нарву, где начал работать токарем и играл в футбол за местную команду.
- После службы в армии (1974 г.) на автомобильной базе сформировалась футбольная команда, которая трижды поднималась до Высшей лиги. До 1989 года — капитан команды и нападающий.
- После восстановления независимости он был сначала тренером «Нарва Транс», затем (с 1995 года) владельцем и президентом клуба.
- «Нарва Транс» дважды выигрывал Кубок Эстонии (2001 и 2019 годы) и Суперкубок (2007 и 2008 годы), один раз завоевал серебряную медаль (2006 год) и шесть раз бронзовую медаль.
- Долгое время руководил Нарвской автомобильной базой и занимался транспортным бизнесом, входил в правление футбольного союза. Стал обладателем серебряного знака ЭФС в этом году.
